— Вы хотите знать, как мы жили в Германии? Посмотрите на мои руки.
Девушка протянула ладони. Кожа на них была грубая, потрескавшаяся. Такая кожа бывает на пятках у человека, который все лето ходил босиком.
— А дома, на родине, я училась играть на рояле. Мы жили в Днепропетровске. Отец был учителем. Мама занималась хозяйством. В 1941 году я перешла в восьмой класс. Жизнь казалась мне такой ясной и обещала так много, как может дать она человеку только у нас, в Советской стране.
Здесь, в Германии, я часто вспоминала наш город, школу и себя.
Меня насильно увезли в Германию осенью 1942 года. Мы не знали, куда и зачем нас везут, одно было ясно — везут в неволю.
Через двадцать семь дней меня привезли в немецкий город Штейнау на Одере, а оттуда направили в деревню на работу к Шарлотте Рюбе.
На родине я очень любила книги. Я читала Горького, Николая Островского и мне хотелось стать настоящим человеком, делать что-то большое, красивое, человечное. Фрау Рюбе сказала мне, что я не человек, а рабыня с востока. Мне было строго запрещено водиться с другими русскими девушками, работавшими в соседних хозяйствах. Запретили говорить по-русски. Я ни с кем не могла поговорить.
Это была очень страшная жизнь. Не только потому, что было тяжело работать. Главное, потому эта жизнь была страшной, что немцы хотели убить в нас все человеческое и на каждом шагу, каждую минуту напоминали: «Ты только рабыня».
Мои хозяева жили богато (вот я сказала — «хозяева», а правильнее было сказать — мои мучители). У них было пятьдесят два гектара земли, семь коров, несколько свиней, большой птичник. Дом обставлен по-городскому. Иногда фрау хвасталась: «Эти кружева муж привез из Франции». «Этот ковер из России». «Это полотно из Голландии. Настоящее голландское полотно»...
Прожив у Рюбе три месяца, я убежала. Меня поймали и вернули обратно. Фрау избила меня так, что я неделю хворала. …
... Эту печальную повесть рассказала нам русская девушка Ольга Ловичева, освобожденная из немецкой неволи. Сколько таких девушек встречаем мы на дорогах Силезии!
— Откуда, девчата? — спрашивают бойцы, и те наперебой отвечают:
— Из Киевской области.
— Из-под Смоленска.
— С Донбасса.
— Ну, как тут жили, в Германии?
И вместо ответа протянет иная девушка ладонями вверх заскорузлые, изуродованные кровавыми мозолями руки. Они красноречивее слов.
Особенно много наших людей, освобожденных из немецкой неволи, встречаешь в немецкой Силезии. В этом проклятом гнезде неметчины работали наши люди, уведенные фашистами в рабство...
Мы припомним гитлеровцам и наши сожженные города, и кровь наших людей, и муки невольников, — и за все это немцы заплатят сполна. //Майор В.Полторацкий. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. 6 марта.
В.Полторацкий,«Известия» №55, 7 марта 1945 года
